You are currently viewing <strong>ЦАРЕВИЧ-МАЛЯВКА</strong>

ЦАРЕВИЧ-МАЛЯВКА

В некотором царстве, в некотором государстве, не в том, в котором мы живем, жил-был царь с царицей. Царь был очень богат и могуч, не знал счету своим людям, не знал и не ведал границ своего царства. Не раз он посылал удалых молодцов во все концы своего обширного царства разведать, где кончается его земля и начинаются другие царства. Но ни один из них, едучи день и ночь всё в одну сторону, не успевал доехать до краев царства и воротиться назад: состаривался и пропадал без вести.

Однако ж, как ни был богат и могуч царь, а и у него была своя тоска-кручина, свое горе великое. Много лет прожил он на белом свете со своей женой-царицей в любви и согласии, и за всё это время царица родила ему несколько дочерей, но не родила ни одного сына.

Затосковал, закручинился царь и думает: «Я умру, и всем моим великим царством завладеют мои зятья. Как бы так сделать, чтобы царица родила мне хоть одного сына?».

Призвал царь к себе своих мудрых людей и говорит: «Золотом-серебром с ног до головы осыплю того из вас, кто отыщет средство, чтобы моя царица родила мне сына».

Но как мудрые люди ни думали, как ни гадали, не могли указать царю такого средства, чтобы старая его жена-царица родила ему сына.

И вот как-то раз поздним вечером просится во дворец к царю один прохожий старичок. «Я, – говорит, – знаю такое средство, чтобы царица-мать смогла родить сына-царевича». Слуги порастворяли ему все двери во дворце, все входы и выходы, подхватили его под руки и представили царю. «Ведите меня прямо к матушке-царице», – говорит прохожий старичок.

Его допустили к ясным очам царицы.

– Теперь оставьте меня здесь одного на час времени.

Царь приказал исполнить волю старичка. Как только старичка оставили наедине с царицей, он и сказал ей: «Вот какой будет мой совет тебе, матушка-царица: пошли ты завтра утречком, чуть свет-зорька, своего батюшку-царя милостивого на охоту. Пусть он никого из своих верных слуг не берет с собою, а идет один-разъединый. Пусть сходит он к такому-то морю, на такое-то место берега. На том месте-берегу под большущим дубом спугнет он с гнезда старую утицу, а в том гнезде найдет двенадцать утиных яиц. Одиннадцать из них будут побольше, а двенадцатое – самое махонькое, крохотное. Пусть его царская милость заберет все те яйца вместе с гнездом и принесет домой. То гнездо ты, матушка, поставь во дворце в темном углу, да изволь на него сама сесть. Сядь и, не слезаючи, просиди двенадцать дней. Пройдет одиннадцать дней, и на двенадцатый у тебя будет двенадцать сыновей, двенадцать молодцев-царевичей».

Рассказал всё это прохожий старичок и ушёл себе своей дорогой.

Царица точь-в-точь исполнила, что наказывал ей старичок: утром чуть свет снарядила она своего мужа на охоту и приказала ему не брать с собой людей. Пошёл царь один на указанное место, нашёл утиное гнездо с двенадцатью яйцами, одиннадцать из них побольше, равных, а двенадцатое – маленькое да крохотное.

Принес царь то гнездо во дворец и усадил на него свою жену-царицу. Сидит царица на гнезде, дожидается.

Вот прошло одиннадцать дней, двенадцатый наступил. Надоело-надокучило царице сидеть в темном углу, куда никто не допускался. Достала она одно яйцо из гнезда, поболтала его около уха и думает: «Никак болтун?». И бросила его прочь от себя.

Яйцо ударилось об окошко, разбилось, и из него выскочил прехороший молодец, похожий как две капли воды на царя с царицей. «Эх, матушка, – проговорил он, – больненько же ты меня ушибла». Царица тут догадалась, в чем дело, и повыбрасывала вслед за первым яйцом и другие десять. Из каждого яйца выскакивал один молодец-царевич за другим и говорил: «Эх, матушка, больненько же ты меня ушибла!».

Дошла очередь до двенадцатого яйца, самого меньшего. Царица, не жалеючи, его также бросила. Яичко полетело, ударилось об окошко, и из него выскочил прехорошенький царевич-малявка. Те одиннадцать царевичей-молодцов были хороши-пригожи, один на одного похожи, лицо в лицо, а царевич-малявка еще красивее да милее, даром, что мал-малешенек.

Царица так была рада, что совсем забыла про свое гнездо, про то, как она на нем сидела. Бросилась обнимать-целовать своего малявку, хотела его на руки к себе взять. «Милый, дорогой мой сыночек-малявочка, – говорит, – уж как отец-то твой рад будет тебе. Дай-ка я тебя, дитятко, попестую». Схватила малявку царица, хотела его поднять и – ни с места. Царевич-малявка как к земле прирос, тяжел, что твоя стопудовая гиря.

– Я, маменька, не ребеночек, чтобы меня на руках носить-пестать, – говорит царевич-малявка. – Я такой же богатырь, как и все одиннадцать братьев моих кровных, только Бог росту мне не дал.

Увидал царь разом всех двенадцать своих сыновей и от радости не знает, кого первого из них приласкать-приголубить: так все они были хороши. «Милые мои дети, – говорит царь. – Чем угостить, чем потчевать вас? Просите у меня, чего ваша душа желает, всем вас награжу».

И наградил царь своих сыновей золотом и серебром, всякими дорогими платьями, каждому дал по косяку лошадей.

Однако более всех полюбился царю царевич-малявка. Что царь ни заставит своих сыновей сделать, куда их ни пошлет, к какой службе не приставит – всё царевич-малявка раньше свое дело исполнит, и раньше, и лучше.

Братья стали завидовать ему. Вот раз они говорят своему царю-отцу и царице-матери: «Батюшка царь-государь, и ты, матушка царица-государыня, благословите нас в путь-дорогу. Хотим мы, добрые молодцы, проехать-погулять по вашему великому царству, свою тоску-кручину поразмыкать, белый свет посмотреть. Слыхали мы, царь, что ты не единожды рассылал удалых молодцов сыскать край-конец твоему обширному царству, и никто из тех удальцов не успевал доехать до краев твоего царства. Благослови нас попытать счастья, не доедем ли мы, не попадем ли в иноземные владения, чтобы сыскать по душе невест-красавиц?

Царь с царицей благословили разом всех одиннадцать своих сыновей, и все они отправились в путь-дорогу, все в одну сторону, от запада к востоку. Остались старики жить одни-одинёшеньки с царевичем-малявкой.

Прошло немало времени. Царевич-малявка стал просить отца-мать, чтобы и его пустили по белому свету погулять. Как ни упрашивали его царь и царица остаться с ними, стариками, он не захотел остаться. Выбрал малявка в косяке себе по росту быстроногого коня и пустился в путь по следам своих братьев.

Ехал неделю, ехал месяц, год, а может быть, и того больше, – не видно конца-края царству. Спустя много времени, встречает он в пути труп лошади, а около нее – тело мертвого человека. Малявка взглянул мертвецу в лицо и узнал в нем одного из своих братьев. «Эге, – подумал малявка, – давненько же я иду: братец мой успел сделаться дедушкой, не доехав до границ царства моего батюшки».

И поехал малявка дальше. Так он встретил на дороге всех своих одиннадцать братьев, все они умерли стариками, ни одному не пришлось увидеть иноземных владений. Малявка же едет, как ни в чем не бывало, давно уже забыл счет своим годам, а чтоб вырасти, так за всё время росту у него ни чуточки не прибавилось: каков был, таким и остался. Наконец, наступило лютое время для малявки: уже немного оставалось ему до иноземных владений, как конь его, состарившись, пал мертвым.

Малявка зашагал пешком по дороге. «Ну, – думает, – не дойду, пропаду, хоть и недалеко осталось идти». Однако кое-как дошёл до другого государства. Вошёл он в незнакомый столичный город и явился прямо к тамошнему царю во дворец. Как ни мал был малявка, но сейчас же стал сватать у царя его единственную дочь.

– Да как же ты добрался до меня, малявка? – спрашивает царь. – Никто никогда из царства твоего батюшки ко мне не доезживал. Ведь в моем царстве солнце восходит, а в вашем заходит.

Еще раньше малявки приехал к царю сватать его дочь другой жених-царевич, пребольшого роста, и теперь гостил во дворце. Этот жених вместе с дворцовой челядью обступили малявку и стали было над ним издеваться. А малявка как поведет одним плечом, подернет другим, так вся челядь отлетела от него, как горох от стены. Высокий царевич тоже немало перетрусил.

Царская дочь, как только увидела малявку, так и сказала отцу-матери, что ни за кого в свете, кроме него, замуж не выйдет.

– Что же, – говорит царь дочери, – ты в кармане будешь носить своего мужа-то?

– Ничего, батюшка, – отвечает царевна, – видно, судьба моя такая. А только я за другого замуж не пойду: не по сердцу мне другие.

Что делать? Как ни упрашивал, ни уговаривал царь свою дочь образумиться, отказать малявке, царская дочь сделала по-своему. Нечего делать. Призвал царь в свои царские покои малявку и говорит: «Хорошо, я выдам за тебя замуж свое единственное дитя, только ты наперед должен сослужить мне три службы. Вот первая служба: у меня в таком-то месте, за таким-то морем посеяна пшеница. Поезжай и узнай, кто по ночам ходит на мою пшеницу и ест-топчет ее».

Царевич-малявка, не говоря ни слова, едет на указанное место, находит царскую пшеницу и садится караулить ее. В самую глухую полночь смотрит: выходит из моря красивая морская кобылица с предлинной гривой и косматым хвостом и ведет за собою целый косяк своих жеребят прямо на царскую пшеницу. Малявка подкрался, схватил за ухо одного жеребенка и вскочил на него, а кобылица-матка со всеми остальными шарахнулась обратно в море.

Утром царь стоит на крылечке со своим гостем, высоким царевичем-женихом, да подсмеивается над малявкой: куда, мол, ему исполнить мою службу. Глядь, а малявка тут как тут, скачет перед дворцом на морском коньке.

Поморщился царь, велел позвать к себе малявку. «Молодец ты, малявка, – говорит, – исполнил ты мою первую службу. Теперь исполни вторую. Поезжай, сыщи и привези мне три воды. Одну такую, чтобы молодость, красоту, жизнь и рост давала, другую – чтобы старость, третью – смерть».

Опять царевич-малявка отправился в путь на морском коньке. Едет он не год, не два, не три, доезжает до одного колодезя, смотрит: на краю колодезя сидит баба-яга, страшная-престрашная, и просит малявку, чтоб он её в тот колодезь столкнул.

– А зачем? – спросил малявка.

– Затем, милый мой мальчик, что я как только коснусь ногами воды в колодезе, сейчас же переменюсь, буду красавица из красавиц. Тогда ты, малявка, меня поцелуешь, и я буду твоей женой.

– Нет, – говорит малявка, – этого я не сделаю тебе, бабушка.

Тут же на глазах яги бросил в колодец мертвую сухую ветку дуба и стал смотреть, что будет. Ветка сейчас же зазеленела, пустила корни, стала быстро расти, и в миг из нее вырос пребольшой дуб. Дуб тот покрыл собою и бабу-ягу, и малявку с конем, и весь колодезь.

«Вот эта вода нужна мне», – говорит малявка. Набрал он той воды из колодезя несколько капель, собирается ехать дальше. Баба-яга плачет, руки к нему тянет, упрашивает малявку столкнуть её в колодец. Просит, чтобы он хоть мизинцем к ней коснулся: и тогда она очутится на дне колодца. Но малявка не слушал ее, сел на коня и поехал далее.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Ехал малявка шагом, скакал рысью, мчался по земле, летел над землею. Подъезжает он ко второму колодезю и видит: карабкается из колодезя другая баба-яга, страшнее первой, и никак не может выбраться. Уже до половины из колодца вылезла, на целый аршин в землю свои когти запустила, всё хочет выбраться. И просит она малявку, чтобы он подал ей руку, помог выйти из колодезя.

– А зачем тебе это нужно? – спрашивает малявка.

– А затем, милый мой сыночек, что я сейчас сбегаю здесь к другому колодезю – ведь ты видел его, как ехал? Умоюсь, выкупаюсь в нем и буду девица-красавица. Ты меня тогда поцелуешь, и я сделаюсь твоей женой.

– Нет, – говорит малявка бабе-яге, – этого я для тебя не сделаю.

И тут же, стоя перед бабой-ягой, бросил свежую молодую ветку с дерева в колодезь. Ветка тотчас съежилась, завяла и стала гнилым деревом. Потом малявка опустил в воду правую свою руку и вынул. Видит: рука вся в морщинах, костлявая стала, как у старика. Брызнул малявка на руку водой из первого колодезя, и рука по-прежнему стала свежа, молода и здорова.

«Вот эта водичка и нужна мне», – говорит малявка. Набрал он несколько капель этой воды и собрался ехать далее. А баба-яга плачет, руки к нему тянет, просит, чтобы он хоть край платья своего ей подал. Но малявка даже не посмотрел на нее, сел на коня и поехал дальше.

Ехал он днем и ночью, ехал по утрам и вечерам, ехал полуднем и полуночью и доезжает до третьего, последнего колодезя. Смотрит: кругом колодезя нет ни травы, ни деревьев, ни птиц, ни зверей. Не знал малявка, что за вода в этом колодезе: мертвая или иная какая? А испробовать нечем. Думал-думал он, гадал-гадал, как горю помочь, наконец, взял наугад несколько капель этой воды и поехал обратным путем по прежней дороге.

Доехал малявка до второго колодезя и видит: баба-яга всё мечется, никак не может из колодезя выбраться. Он плеснул на нее несколько капель из третьего колодца. Яга вскрикнула – и дух вон.

«Ага, подумал малявка, – вот что это за водица! Она-то мне и нужна». Это была вода мертвая.

Поехал малявка дальше. Приехал он к первому колодезю. Баба-яга увидала его и начала опять слезно молить, чтобы он столкнул её в колодезь. «Обожди немного, – говорит малявка, – сейчас тебе, бабушка, услужу». Слез он с коня, подошёл к бабе-яге, брызнул ей на левую руку водою из её колодезя, и рука её тут же переродилась. Стала белая, мягкая, розовая и молодая, как у настоящей королевы.

Брызнул ей малявка той же водой на левую часть лица, головы, груди – старуху не узнать. С левой стороны на нее взглянуть – красавица из красавиц, а с правой посмотреть – урод уродом. Баба-яга смеется, сердце у ней взыграло. Но малявка брызнул ей на правую руку водой из второго колодца, и рука стала у нее хуже, чем была прежде: старая, морщинистая, кожа да кости. Брызнул этой же водой на правую часть лица, головы, груди – и всё на бабе-яге стало старым.

Как заплачет баба-яга: «Эх, добрый молодец, для чего ты со мной так сделал? Уж лучше бы оставил меня такою, какою я раньше была. Кто будет ехать мимо меня с левой стороны, посмотрит и скажет: «Ах, какая это красавица!». А кто будет ехать с правой стороны, взглянет и скажет: «Эх, какое уродище!».

Но царевича-малявки уже и след простыл. Он летел во дворец к царю и вез ему три воды: воду мертвую, воду, старость дающую, и ту, что красоту, молодость и рост дает.

Узнал царь, что малявка исполнил и вторую его службу, призывает он его к себе и говорит: «Хорошо, молодец, исполнил ты мою первую службу, исполнил и вторую. Теперь вот тебе моя последняя служба: поезжай, спроси у солнца, отчего дни стали теперь меньше».

Сел малявка на своего коня и поехал в долгий путь-дорогу, разузнать у солнца, отчего дни стали меньше. Ехал он через поля и леса, через горы и долы, через моря и реки. Всё держит путь с востока на запад, потому что, как он знал, только там и можно видеть солнце: там оно проводит всю ночь в своем дворце.

Проехал царевич-малявка всю землю, на какой мы живем, и вступил в другой свет. Встречается тут ему на пути человек. Сидит он при дороге и копошится в куче кусочков от разных материй. Перед ним лежат лоскутки ситцевые, шерстяные – синие, белые, красные и другие. Человек только и делает, что край одного лоскутка прикладывает к краю другого, третьего и так далее.

– Здравствуй, добрый человек, – говорит ему царевич-малявка, – по воле аль поневоле дело делаешь?

Тот молчит, ни слова.

– Далеко ли до солнца? Я к нему иду, – спрашивает малявка.

Человек будто очнулся, задвигался и, не сходя со своего места, продолжая делать свое дело, закричал вслед уезжавшему малявке: «Ах, добрый человек, будь отцом родным, спроси у солнца, скоро ли мне перемена будет? Я уже и сам не припомню, сколько лет здесь сижу и занимаюсь вот этим делом». Но царевич-малявка был уже далеко.

По дороге встречается ему другой человек. Сидит он посреди двух вонючих луж и переливает руками какую-то жидкость из одной лужи в другую.

– Здравствуй, добрый человек, – говорит ему малявка. – По воле аль поневоле дело делаешь?

Человек молчит, ни слова.

– Далеко ли до солнца? Я к нему иду, – спрашивает малявка.

Человек поднял свои глаза на царевича и взмолился, не отрываясь от своего дела:

– Ах, добрый человек, будь отцом родным, спроси у солнца, скоро ли мне перемена будет? Я уже и сам не знаю, сколько лет здесь сижу за этим делом.

Пока человек кричал да молил, малявка успел подъехать к третьему. На этого жалко было смотреть: сидит он, привязанный к столбу. В одной руке у него – камень, в другой – кусок гнилого дерева. Откусит он кусочек от камня, кусочек от дерева. Проглотит и опять за тоже. А камень и дерево от того не уменьшаются.

– Здравствуй, добрый человек, – говорит ему малявка. – По воле аль поневоле дело делаешь?

Тот молчит.

– Далеко ли до солнца? Я к нему иду.

Вместо ответа человек закричал малявке вслед, продолжая свое дело:

– Ах, добрый человек, будь отцом родным, спроси у солнца, скоро ли мне перемена будет? Я уже и не припомню, сколько времени здесь сижу за этим делом.

Вот подъехал малявка к тому месту, где солнце заходит, где его ночлег и отдых бывает. Смотрит: небо висит близёхонько над самой головой его, а на небе – рукой достать! – звезды горят, огоньками разными сверкают, переливаются. Растут неведомые деревья, своими верхушками прямо в небо упираются. Птицы разные вьют себе гнезда прямо на небе, со звезды на звезду перелетают. Будь малявка ростом немного побольше, непременно бы достал себе звезду. Но ему было и не до того. Он спешил скорее добраться до дворца солнца.

Доехал малявка до того места, где небо упирается в землю, и тут увидел прекрасный дом, залитый весь ярким светом. Малявка подъехал к крылечку дома, смотрит: ребятишки перекатывают с места на место какой-то блестящий кружок, играются с ним.

– Здорово, ребята, – крикнул малявка детям, – что вы делаете?

– С месяцем, дяденька, играемся, – отвечают дети. – Теперь день, и ему, месяцу-то, работы нет. Бабушка наша всегда днем дает нам его поиграться. А вот как наступит ночь, месяц уйдет на работу, тогда мы с солнышком так же играемся.

– Ведите меня к вашей бабушке, – сказал малявка.

Дети ввели его в богатый дом. На пороге его встретила хозяйка дома – молодая красивая женщина. Вместо короны у нее ярко горела звезда на голове. Малявка рассказал ей, кто он, откуда и зачем приехал.

Женщина сказала ему: «Я – мать солнца и месяца. И всякий раз бужу их на работу. Ты хочешь знать, малявка, почему дни теперь стали меньше? Вот слушай: когда Елена, прекрасная царевна, твоя невеста, была девицей непросватанной, то она часто выходила из дворца на зеленый луг гулять. Тогда солнце, дитя моё, любовалось ею. Не скоро шло по небу, останавливалось, чтоб лишний разок взглянуть на её красоту. Теперь Елена, прекрасная царевна, просватана за тебя, не выходит совсем из дворца, и солнце, дитя мое, не видючи её, стало раньше ко мне приходить. Вот от чего дни стали меньше.

– А будет ли когда перемена тем людям, что я встретил на дороге? – спросил малявка.

– Нет, не будет, – отвечала мать солнца и месяца.

Разузнавши всё, малявка пустился в обратный путь. Мать солнца и месяца дала ему большую красную звезду в подарок для Елены, прекрасной царевны.

Доезжает малявка до того места, где оставил человека с камнем и деревом в руках. Завидел его этот человек еще издали и закричал: «Эй, добрый человек, не везешь ли мне перемену?».

– Нет, не везу, – отвечал малявка. – Тебе никогда перемены не будет.

Это был булочник, который ради выгоды подсыпал в муку песок и древесные опилки. За свои грехи он теперь и мучился на том свете.

Доезжает малявка до того человека, что сидел посреди вонючих луж. Этот тоже издали закричал ему: «Эй, малявка, не везешь ли мне перемену?».

– Нет, не везу, – отвечает малявка. – Нет тебе перемены.

Это был продавец вина, который имел привычку подливать в вино воду. За свои грехи он тоже мучился на том свете.

Обрадовался малявке и первый встреченный им человек. Издали он громко закричал ему: – Ну, что, малявка, не везешь ли мне перемену?

– Нет, не везу, – отвечал малявка.

Это был купец-краснорядец (тот, кто торгует в красном ряду красным товаром – ред.), который утаивал товар у своих покупателей. За свои грехи он и мучился на том свете, возился с теми кусочками материи, какие утаил у покупателей.

Так прошёл год, другой, третий, а малявки всё нет с того света. Вот раз утром царь вышел со своим высоким женихом на крылечко дворца и удивился: в его царстве будто прибавилось свету, стало как-то уж очень светло. А того и не знал он, что это малявка со своей звездой вступил на землю в его царство. Не ведал царь, что свет от той звезды разливается во все стороны. Царь уж думал, что малявка совсем пропал, не вернуться ему живым от солнца. И велел дочери готовиться к свадьбе, идти за высокого царевича замуж.

Затужила, заплакала бедная Елена, прекрасная царевна. Не хочется ей замуж идти за немилого, всё ждет своего малявку. Вот раз вышла она ночью на высокое крылечко дворца, смотрит: далеко-далеко движется звезда. «Уж не малявка ли мой едет?» – подумала царевна и стала за той звездой глазами следить. Ближе-ближе, яснее-яснее – малявка! В одной руке звезду держит, другой конем правит. Царевна от радости не утерпела, побежала с крылечка к воротам встречать малявку.

– Милый, дорогой мой малявочка! – говорит она. – Уж как же я тебя ждала-поджидала! Спасибо тебе, приехал, а то быть бы мне женой немилого.

– Не печалься, царевна, – говорит малявка, – ложись-ка спать: утро вечера мудренее. Я всё разузнал-разведал, привез ответ твоему батюшке.

Царевна отправилась спать в свои царские покои, а малявка погасил свою звезду, повесил её у забора на колышке и пошёл к комнате своего недруга, высокого царевича-жениха. Тот спал богатырским сном, храпел на весь дворец. Недолго думая, малявка прошмыгнул сквозь дверную щелку, подошёл к сонному богатырю-молодцу, брызнул ему в лицо водой из второго колодца, и лицо его стало старческое, всё в морщинах. Брызнул на обе руки водой из третьего колодца, и руки стали мертвые, смрад пошёл от них по всему дворцу.

А сам малявка той же дорогой ушёл в свой покой, вылил на себя часть воды из первого колодца, и стал таким рослым, плечистым молодцем, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать.

Утром царь, как только встал да увидал на колышке забора малявкину звезду, догадался, с каким ответом приехал к нему малявка. Рассердился, приказал слугам будить своего любимого жениха.

Явились слуги к царю и со слезами объявили, что какой-то злой волшебник испортил царевича. Бросился царь в комнату малявки, отворил дверь и тут же назад отскочил: перед ним стоял не прежний малявка, а настоящий богатырь-красавец. Царь и спрашивает: «Да, разве это ты, мой дорогой малявка? Когда же ты успел вырасти?».

– У солнца в гостях был, – отвечает малявка. – Пока ехал туда да оттуда, успел и вырасти.

Тут уже царь не стал больше спорить с малявкой и выдал за него замуж свою дочь Елену, прекрасную царевну.

После свадьбы немного пожил малявка у царя. Потом простился со своим тестем и тёщею да стал собираться домой к своему царю-отцу. Поймал он морскую кобылицу, что ела да топтала царскую пшеницу, сел на нее со своею женой и поехал.

На дороге он повстречал всех своих одиннадцать мёртвых братьев, всё на тех же местах, где и раньше встретил. Всех их оживил, сделал молодцами-красавцами водой из первого колодца и приехал с ними к отцу.

Уж как отец да мать были рады возвращению малявки, и говорить нечего. Малявка после этого с Еленой, прекрасной царевной, долго жил да поживал, на свадьбах всех своих братьев побывал, отца с матерью похоронил, от морской кобылицы целый косяк лошадей развел.

Вот вам и сказке конец. Я там быть не бывал, косяка не видал, а про малявку слыхать слыхал.

Записал заведующий Слепцовским двухклассным училищем Петр Семенов, станица Слепцовская Владикавказского округа Терской области.

Добавить комментарий